его слова имеют значение.
Берт не выносил, когда его мать, сестра или даже друзья прикасались к нему. Проявления любовной нежности были для него нестерпимы. Он чувствовал себя счастливым, когда дрался, а потому нередко попадал в тюрьму. Сначала мы вместе практиковали осознанное дыхание, а затем я слушал его. Он ценил наши беседы и обещал, что будет практиковать самостоятельно, в своей камере. Берт стал ежедневно медитировать и однажды сделал важное открытие: он вспомнил, как его совратил собственный дядя. Это был прорыв; наконец он обнаружил причину своей боли.
Когда он был ребёнком, дядя часто мыл его в душе. Вытирая мальчика после мытья, мужчина ласкал его. У Берта это вызывало странные чувства. Он не понимал своих переживаний, но ощущал, что теперь избегает чужих объятий – даже матери или сестры. Он не понимал, что происходит, и никому не рассказал об этом. Во взрослом возрасте он не мог проявлять любовь.
В ходе одиночной медитации в своей камере он осознал причины своей закрытости и постепенно стал смягчаться. Когда его навещала мать, он рассказал ей о своём открытии, и та призналась, что её совратил тот же человек, её собственный брат. Впервые за всё время, что он себя помнил, Берт смог обнять свою мать.
Они вместе плакали. Берт вышел из тьмы неведения. Причиной его страдания были не только насилие, но и непонимание причин его подавленности.
Когда Берт избавился от неведения, он обрёл настоящее счастье. После освобождения из тюрьмы он устроился на работу, снова научился уважать себя и впервые в жизни сблизился со своей сестрой. Она была глубоко тронута этой переменой. «Я так долго ждала. Я очень люблю тебя и не понимала, почему ты не позволяешь прикасаться к тебе. Мне нравится, каким нежным ты стал теперь, – как ребёнок».
Умение слушать может творить чудеса. Оно куда менее затратно и куда более эффективно, чем наказания. Когда мы внимательно слушаем других, мы создаём мир, где живут счастливые люди.
39
Качественное слушание имеет четыре измерения: положение тела, дыхание, внимание и безмолвие. Первые три измерения требуют практики. Четвёртое – сохранение тишины – требует лишь «отсутствия действий». В начале любой беседы с заключёнными я предлагаю им вместе посидеть в тишине. Когда наши мысли утихают, хотя бы ненадолго, отворяется дверь в безмолвие, и в этом безмолвии мы можем почувствовать свою боль.
Мы осмысляем самих себя и мир при помощи паттернов мышления. Когда эти привычки мышления и наблюдения устраняются, мы соприкасаемся с иным измерением – тишиной, в которой угасает непонимание и возникает ясность. Погружение в безмолвие может изменить жизнь человека за считанные мгновения.
Как показывает мой опыт, все заключённые любят тишину. Они приходили на занятия по медитации, чтобы вместе посидеть в тишине, освободившись на час из своего заключения. В такие моменты они чувствовали себя по-настоящему живыми; безнадёжность, которую они ощущали, отступала. Многие заключённые думают, что жизнь возобновится лишь тогда, когда они выйдут из тюрьмы. Они постоянно живут будущим. Однако в глубине безмолвия они обрели новую жизнь и ощутили счастье. Безмолвие – редкий и драгоценный ресурс, особенно в тюрьмах. Снова и снова я убеждался, что всего несколько минут тишины способны дать человеку глубокую радость.
Когда заключённые общаются с человеком, пребывающим в безмолвии, они могут наслаждаться тишиной. Если вы начинаете беседу из состояния безмолвия, другой человек тоже погрузится в это глубокое, тихое пространство. Приобщение к такому покою делает возможными перемены. Существует немало техник расслабления, но лишь немногие ведут в глубины подлинной тишины. Эти техники могут освободить человека от трудностей за счёт их избегания или подавления, но трудности всегда возвращаются и порой, возвращаясь, становятся сильнее. В безмолвии мы видим реальную природу вещей, и такое понимание остаётся с нами навсегда. Через некоторое время заключённые стали успокаиваться сразу, как только входили в зал для медитации, и я видел, как безмолвие проникает в них по мере того, как они обретают силу и устойчивость.
После одного занятия я взял статуэтку Будды и спросил их: «Кто это?». Заключённые взглянули на неё и ответили: «Это Будда». Я сказал им: «Попробуйте ещё раз» – и стал ждать ответа. Ответа не последовало, и я объяснил им: «Это вы. Это ваш портрет!». Затем я дал каждому из них статуэтку Будды, чтобы они хранили её в своих камерах. Я подумал, что это будет напоминать им об измерении покоя и тишины. Не требуется никаких действий, чтобы войти в это измерение. Нужно просто неподвижно сидеть, сохранять тишину и ничего не делать.
40
В буддизме проводится различие между счастьем, связанным с желанием, и счастьем, не связанным с желанием. Первый род счастья – не подлинный. Мы всегда хотим новых вещей и никогда не удовлетворяемся ими. Будда уподоблял такое состояние состоянию собаки, грызущей кость, на которой нет мяса. Сколько бы собака ни грызла эту кость, она не утолит свой голод. Участники тюремной группы по медитации впервые ощутили счастье, не связанное с желанием. Когда вы соприкасаетесь с этим чувством, поиск прекращается; вы узнаёте, что такое подлинное счастье. Когда вы слушаете других, вы помогаете им ощутить такое счастье, и они начинают ориентироваться на это состояние.
Многие заключённые имеют склонность к депрессии. Чтобы развиваться, они нуждаются в иной энергии. Я не рассматриваю депрессию как болезнь. Буддизм утверждает, что депрессия – это переживание первой истины, истины о существовании страдания. Страдание – это истина, а не болезнь. Это реальность, которую необходимо видеть и чувствовать. Страдание опасно лишь тогда, когда о нём не знают. Когда мы страдаем от депрессии, мы сталкиваемся с болью, которой не хотим чувствовать, с которой не научились взаимодействовать. Мы думаем, что не можем её вынести, что у нас недостаточно сил. Однако мы недооцениваем себя.
Мы считаем депрессию личностной проблемой, но это также и проблема общества. Многие заключённые – одиночки, страдающие, покинутые люди. Ощущение отдельного «Я» вызывает состояние депрессии.
Как объяснить заключённым, что они не одиноки? Во многих случаях близкие оставляют таких людей. Никто не навещает их, не думает и не заботится о них. Неудивительно, что они впадают в депрессию. Разрушаются их горизонтальные связи с миром, поэтому они нуждаются в установлении вертикальной связи. Такая связь возникает в безмолвии, у источника подлинного счастья. Исцеление от депрессии начинается с ощущения связи. Я видел депрессивных людей, которые медитировали вместе с теми, кто сохранил вертикальную связь; буквально за несколько минут их депрессия
